Лаптев Александр Александрович родился в 1950 г. Окончил Дальневосточный госуниверситет (1973), Приморский сельскохозяйственный институт (1985). По образованию зоолог, основные научные исследования в области орнитологии. Имеет более 20 научных публикаций. В Лазовском заповеднике работает с 1972 г. в должности младшего, старшего научного сотрудника, заместителя директора по научной части. Имеет опыт руководящей работы заведующего отделом райкома КПСС Лазовского района, председателя районного комитета по охране природы, начальника КНС Лазовской инспекции рыбохраны. С ноября 1995 г. назначен на должность директора Лазовского заповедника. Проходил стажировку в США (1996). За многолетнюю добросовестную работу в области охраны природы награжден Почетной грамотой Государственного комитета по природным ресурсам России. Автор и руководитель проектов по грантам WWF, USAID, U.S. Fish & Wildlife Service, Департамента внутренних ресурсов США, ROLL (ISC), GEF, The Fund of the Preservation of Rhinoceroses and Tigers, Tiger Emergency Funds, The National Fish and Wildlife Foundation Save the Tiger Fund и др.
Судзухинский
Пржевальский Николай Михайлович (1839 - 1888) - известный русский путешественник, генерал-майор. В 1867 г. Н.М. Пржевальский получил двухлетнюю служебную командировку в Уссурийский край, а Сибирский отдел географического общества предписал ему изучить флору и фауну края. По Уссури он дошёл до станицы Буссе, потом до озера Ханка, которое является станцией для перелетных птиц. Здесь он проводил орнитологические наблюдения. Зимой он исследовал Южно-Уссурийский край, пройдя в три месяца 1060 верст. Весной 1868 г. он снова отправился на озеро Ханка, потом усмирил в Маньчжурии китайских разбойников, за что был назначен старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. Результатами его первой поездки были сочинения «Об инородческом населении в южной части Приамурской области» и «Путешествие в Уссурийском крае». Собрано около 300 видов растений, изготовлено более 300 чучел птиц, причем многие растения и птицы на Уссури обнаружены впервые. Эта экспедиция показала, насколько тщательным и всесторонним исследователем был этот молодой офицер. Первое всестороннее исследование края принадлежало именно Пржевальскому. С самого начала он определил научный уровень своих походов: Николая Михайловича нельзя было назвать просто путешественником или открывателем новых земель. Он был географом и натуралистом, он был настоящим ученым. И впредь из всех экспедиций он будет возвращаться с подробнейшими отчетами поистине энциклопедического охвата. “Действительно, комары, мошки и оводы являются летом в Уссурийском крае в таком бесчисленном множестве, что не видавшему собственными глазами или не испытавшему на себе всей муки от названных насекомых трудно даже составить об этом понятие.
Без всякого преувеличения могу сказать, что если в тихий пасмурный день идти по высокой траве уссурийского луга, то тучи этих насекомых можно уподобить разве только снежным хлопьям сильной метели, которая обдает вас со всех сторон. Ни днем, ни ночью проклятые насекомые не дают покою ни человеку, ни животным, и слишком мало заботится о своем теле тот, кто вздумает без дымокура присесть на уссурийском лугу для какой бы то ни было надобности”. Пржевальский правдиво и полно описал жизнь населения Уссурийского края, привез также журналы метеорологических наблюдений. Помимо описаний никем ранее не исследованных земель, сопровождаемых отличной глазомерной картографической съемкой, Пржевальский привез из экспедиции обширный гербарий, представляющий 300 видов растений Уссурийского края. К гербарию был приложен реестр, содержащий, по отзыву академика Карла Ивановича Максимовича, «полные заметки о местонахождении, времени сбора, почве, росте, распространении и т. д.» Не менее впечатляющей была и коллекция чучел добытых птиц. Ученые отмечали, что путешественник привез из экспедиции «единственную в своем роде коллекцию, настолько полно представлявшую орнитологическую фауну этой интересной окраины нашего отечества, что последующие изыскания лишь немного изменили и дополнили полученные Н.М. Пржевальским результаты». В Петербурге Н.М. Пржевальский был встречен как исследователь, внесший немалый вклад в изучение природы, жизни и быта населения Уссурийского края. Его лекции обычно заканчивались взрывом рукоплесканий. Русское географическое общество удостоило его Серебряной медали. Николай Михайлович был первым всесторонним исследователем края.
Будищев Алексей Федорович
Бабкин Василий Матвеевич (1813 - 1876) – первый гидрограф Приморья, генерал-лейтенант Корпуса флотских штурманов. Родился будущий гидрограф близ Петербурга в 1813 г. Отец Василия Матвеевича был простым унтер-офицером и о поступлении сына в Морской корпус не могло быть и речи. Восьмилетнего мальчугана отдали в штурманское училище. С его именем связаны выполнение первой подробной систематической описи и развитие маячной службы на берегах Тихого океана. По материалам описи была составлена первая карта Амурского лимана, а также карты побережья Японского моря от Татарского пролива до залива Петра Великого. В 1835 г. окончил 1-й штурманский полуэкипаж. В 1831-1835 гг. на бриге «Парис» плавал в Черном и Средиземном морях, затем переведен на Балтийский флот. С 1840 по 1853 гг. выполнял гидрографические работы в Балтийском море. Во время Крымской войны, командуя транспортом «Алаид», участвовал в обороне Кронштадта. С 1856 г. – подполковник, инспектор штурманов Сибирской флотилии в г. Николаевск-на-Амуре, а затем начальник Штурманского мореходного училища. С 1857 г. – заведующий лоцманской и маячной частями Сибирской флотилии. В 1860 г. – начальник экспедиции по составлению Описи русского берега Японского моря, выполнил гидрографические работы от залива Владимира до залива Америка (Находка). В 1862-1863 гг. на клипере «Разбойник», корветах «Новик» и «Калевала» описал побережье залива Петра Великого от залива Находка до устья реки Туманная и произвел съемку от мыса Чихачева до залива Стрелок, пролива Босфор Восточный и от мыса Брюса до мыса Гамова. Этой же экспедицией была обследована северная часть Амурского залива. Карты, составленные по работам экспедиции В.М. Бабкина, стали основой всего последующего картографического материала побережья Японского моря от залива Владимира до границы с Кореей. В 1868 г. был опубликован составленный В.М. Бабкиным «Атлас Восточного океана по каталогу Гидрографического департамента Морского министерства». В 1870 г. В.М. Бабкин оставил Дальний Восток. Его именем названы бухта на острове Русский, мыс в заливе Посьета и улица в порту Восточный Порт (залив Находка).
Арсеньев Владимир Клавдиевич (1872— 1930). Будущий знаменитый исследователь Дальнего Востока, появился на свет в противоположном, западном краю огромной Российской империи - в Петербурге. Это произошло 29 августа 1872 года. В семье железнодорожного служащего Клавдия Федоровича Арсеньева Володя стал вторым сыном - после Анатолия, который был старше его на два года. А всего детей было девять и приемная девочка-сирота. Любопытно, что в те годы товарищем Анатолия и Владимира был Аполлинарий Рудаков, будущий ученый-китаист, один из первых преподавателей Восточного института во Владивостоке, а в 1906 - 1917 годах - директор этого института. В 19-летнем возрасте Владимир Арсеньев поступил на военную службу - вольноопределяющимся 1-го разряда рядового звания в 145-й пехотный Новочеркасский его величества ныне императора Александра III полк. В 1893 году он был направлен "для прохождения курса наук" в Петербургское пехотное юнкерское училище. Там интерес к путешествиям, заметный с детства, оформился в конкретную мечту - посвятить себя исследованиям Восточной Сибири.
В Петербургском юнкерском училище курс географии в то время читал Г.Е. Грум-Гржимайло, прошедший с научными экспедициями Западный Китай, Памир и Тянь-Шань. Понятно, что такой преподаватель мог научить многому. Позже в своей автобиографии В.К. Арсеньев с понятной гордостью указывал: "Курс географии Азии прошел под руководством известного путешественника и исследователя Грум-Гржимайло". Сыграли свою роль и прочитанные книги, повествующие о почти неизведанных дальневосточных российских окраинах. И если одна из работ Н.М. Пржевальского 1870 года называлась “Уссурийский край. Новая территория России”, то и спустя два-три десятилетия эта "новая территория" оставалась по-прежнему малоизученной. 1 мая 1900 года он стал поручиком, а 19 мая был переведен на службу в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк. Можно считать, что мечта сбылась... Но дорога к новому месту службы, где 28-летнего офицера ожидала неизвестность, оказалась непростой. Супруга пока осталась в Петербурге, где 24 июня 1900 года у Арсеньевых родился сын Владимир (Воля). А Владимир Клавдиевич по пути во Владивосток задержался в Благовещенске - боксерское восстание в Китае потребовало вмешательства российской армии. Из послужного списка: Находился в составе Благовещенского отряда генерал-лейтенанта Грибского с 8 по 25 июля 1900 года. 20 июля 1900 года участвовал в делах при выбытии китайцев с позиции у г. Сахаляна. Спустя два года В.К. Арсеньев был награжден серебряной медалью "За поход в Китай в 1900 - 1901 гг.". В 1900-1901 годах он по собственной инициативе изучает Русский остров (место службы), ближние и дальние окрестности Владивостока, а также район реки Суйфун и Посьетский участок вплоть до озера Ханка. Спустя десять лет, в 1912 году, “Записки Приамурского отдела Императорского Русского географического общества” отмечали в статье о В.К. Арсеньеве " Вначале все поездки предпринимались по доброй воле, на личные средства, самостоятельно, на свой страх и риск, часто в одиночку, с одним или двумя стрелками из числа желающих побродить по тайге, в горах на воле". Такой энтузиазм был замечен начальством, и Приамурский генерал-губернатор Н.И. Гродеков приказал отпускное время, потраченное Арсеньевым на походы, посчитать командировкой. В 1901 году поручик Арсеньев вступает в члены Владивостокского общества любителей охоты. В 1902 году его назначают исполняющим должность заведующего охотничьей командой, в начале 1903-го он становится начальником Владивостокской крепостной конноохотничьей команды. Это позволяет В.К. Арсеньеву совершать уже не "экскурсии" (хотя по сложности и продолжительности они были настоящими походами), а вполне полноценные экспедиции - правда, краткосрочные. За 1900 - 1905 годы он успел "излазить" практически весь юг Приморья. Очень быстро проявил себя как исследователь и в 1903 году вступил в Общество изучения Амурского края. Там он сошелся с такими известными людьми, как Н.А. Пальчевский, Ф.К. Гек, М.Г. Шевелев, Н.В. Кирилов, а в музей ОИАК передал зоологические коллекции. В.К. Арсеньев был на редкость многосторонней личностью. Об этом говорит даже сухой перечень видов деятельности, в которых он сумел проявить себя практически и теоретически: разведка местности и сбор различных статистических сведений, описание растительного и животного мира Уссурийской тайги, выявление способов охоты и методов ведения сельского хозяйства местным населением, этнография и археология, картография и геология, астрономические и метеонаблюдения, изучение проблем народонаселения и миграции, музейное дело и преподавание, наконец, просветительская и литературная работа. Но, конечно, главным были путешествия в самом буквальном смысле этого слова. За 30 лет жизни на российском Дальнем Востоке В.К. Арсеньев провел около десятка только крупных экспедиций. Порой он оказывался в местах, где до него практически не ступала нога человека - по крайней мере, европейского. В 1906-1913 годах Владимир Клавдиевич исследовал север Уссурийского края - от Ольги на юге до побережья Татарского пролива на севере, неоднократно пересекая Сихотэ-Алинь. В 1915-1916 годах был в командировках на территории нынешнего Приморья и в Маньчжурии. В 1917 году обследовал устье Амура и реку Тунгуску, в 1917-1918 годах совершил Олгон-Горинскую экспедицию, в 1918 побывал на Камчатке. В 20-х годах он снова посетил Камчатку и Командоры, исследовал бассейн Амура, изучал трассу будущей железной дороги Хабаровск - Комсомольск-на-Амуре - Советская Гавань. Он и умер практически в пути - простудившись в последней экспедиции 1930 года в низовьях Амура. В "Записках Приамурского отдела ИРГО" 1912 года говорится: "В 1902 и 1903 гг. попутно с ведением разведок чисто военного характера, велись дневники, в которых записывались наблюдения, имеющие научный интерес". Судя по многим свидетельствам, В.К. Арсеньев регулярно заполнял дневники и записные книжки в течение всего периода жизни на Дальнем Востоке. Часть из них - 26 общих тетрадей, от корки до корки исписанных разборчивым почерком Владимира Клавдиевича - хранятся в архиве Русского географического общества - Общества изучения Амурского края (РГО-ОИАК) во Владивостоке. Их передала туда Наталья, дочь ученого от второго брака (с А.К. Кадашевич он развелся в мае 1919 года, а в июне заключил брак с М.Н. Соловьевой). Благодаря Наталье Владимировне, в архиве ОИАК оказались также многие книги из личной библиотеки В.К. Арсеньева, рукописи его научных и литературных трудов, карты, фотографии, письма и другие документы. Не все дневники В.К. Арсеньева дошли до наших дней. Например, в тревожном 1918 году Владимир Клавдиевич зарыл часть дневников и рукописей, а также свои золотые и серебряные медали на даче, в 30 километрах южнее Хабаровска. Впоследствии он не смог отыскать это место - дача сгорела. До сих пор неизвестно также, где находится так называемая "зеленая книжка" Арсеньева, в которую он вносил "важные записи, касающиеся находок драгоценной руды, пещер смерти, мест, богатых женьшенем". Где-то затерялся (или кем-то похищен) план таежной плантации женьшеня, завещанной ученому его знаменитым проводником Дерсу Узала. Пока нигде не обнаружена монография "Страна Удэге", над которой ученый работал в последние годы жизни. Но самая ценная часть научного наследия В.К. Арсеньева - экспедиционные дневники с 1906 по 1927 год - доступны современным исследователям. Наталья передала отцовские рукописи и книги в архив ОИАК, видимо, в 1938 году. Это подтверждает заметка в газете "Красное Знамя", появившаяся в ноябре того же года: "На днях Приморское географическое общество приобрело библиотеку и личный архив известного русского исследователя Дальневосточного края В.А. (так в тексте!) Арсеньева. Большой интерес представляют дневники путешествий исследователя, его коллекция негативов, обширные этнографические материалы. Приобретены также карты путешествий, как самого Арсеньева, так и ряда других исследователей ДВК. Географическое общество приступило к разбору литературного наследства Арсеньева". Однако бывшая сотрудница библиотеки ОИАК М.И. Лютц, лично принимавшая документы от Н.В. Арсеньевой, твердо указывает на другой год - 1941-й. При этом в самом Обществе изучения Амурского края никаких актов о приеме арсеньевского архива не сохранилось. Долгое время фонд В.К. Арсеньева в архиве ОИАК был практически не востребован - к нему обращались лишь отдельные ученые и исследователи. Только в 1972 году сотрудник московского Института востоковедения АН СССР А.И. Тарасова провела обработку фонда, в результате чего все документы были рассортированы по пяти разделам: экспедиционные дневники, научные труды и научно-художественные произведения, биографические материалы, письма, иллюстративные материалы (в основном фотоснимки), материалы других лиц. В архиве ОИАК была проведена работа над 6-й описью, в которой систематизированы все найденные и накопленные по настоящее время документы, относящиеся к личности ученого. В результате, арсеньевский фонд архива ОИАК является самым крупным в России (а скорее всего, и в мире) собранием документов, касающихся жизни и творчества нашего знаменитого соотечественника.
Три общие тетради в черных коленкоровых обложках, немного потрепанные, но, в общем-то, ничем не примечательные, кроме содержания вмещают в себя: "Путевой дневник N 1. От стр. 1-й до 173-й. Маршруты 1906 года от ст. Шмаковка Уссурийской железной дороги по рекам Уссури, Улахе, Фудин, через хребет Сихотэ-Алинь на р. Аввакумовку к зал. Св. Ольги и далее по рекам, текущим в море до 45°С.Ш. Бухта Терней, затем по р. Санхобе снова через Сихотэ-Алинь и по р. Иману к станции того же имени". И размашистая, с завитками подпись - В. Арсеньев. Это подлинные путевые записки ученого 1906 года, рукописные дневники первой крупной экспедиции Владимира Клавдиевича Арсеньева. Он писал их по вечерам на биваке, при свете костра, или у огня свечи в палатке; заполнял эти тетради данными опросов, таблицами, наблюдениями, сопоставлениями; вносил в них только что добытые сведения, изучая восточную окраину России, бывшую в те годы "белым пятном". Около 300 страниц путевых дневников 1906 года - это одновременно и записные книжки, и заметки на самые разные темы, и статистические сведения, и наброски будущих работ ученого. Здесь рисунки и чертежи, карты и таблицы, профили горных хребтов и силуэты скал, метеорологические и астрономические наблюдения, социологические и разведывательные данные, сведения о местонахождении археологических памятников и их раскопках, записи преданий коренных жителей и расшифровки надписей в кумирнях. На этих страницах отражены все проделанные в экспедиции работы по сбору материалов, описанию и фотографированию местности, все события нелегкой походной жизни, все сложности маршрутов. Потом на основе этих черновых записей В.К. Арсеньев делал отчеты, научные доклады и сообщения, писал географические и этнографические научные труды, а в конце концов появилась известная практически всем книга "По Уссурийскому краю". Дневники полностью никогда не публиковались, а их страницы, исписанные беглым арсеньевским почерком, листали только считанные единицы исследователей. И только в 2003 году в Обществе изучения Амурского края дневники были подготовлены и изданы в очередном, XXXVI томе "Записок ОИАК" (вып.1). Теперь все, кто интересуется наследием известного ученого и путешественника, смогут ознакомиться с полным текстом дневников. Чтение это обещает быть и полезным, и увлекательным
Пальчевский Николай Александрович (1862-1909) - войсковой лесничий Южно-Уссурийского края, коллектор растений и животных. По окончании Александровского училища в 1884 г. был произведен в старшие хорунжии и зачислен в Уссурийский казачий полубатальон Амурского казачьего войска. Работал в должности лесничего первого разряда сначала в 1893 г. в Сучане, а затем в 1899-1907 гг. войсковым лесничим всего Южно-Уссурийского края. По предложению известного русского ботаника К.И. Максимовича начал собирать все виды лесных растений и пересылать гербарии в Ботанический музей Петербургской академии наук. Н.А. Пальчевский осуществлял сборы растений в окрестностях оз. Ханка, в долине р. Раздольная, в последующие годы вблизи Никольска-Уссурийского и Владивостока, в верховьях р. Пейчи на китайской границе. В период с 1885 по 1903 гг. им было собрано более 1 тыс. образцов растений. Кроме гербариев Н.А. Пальчевский отправлял в различные дендрологические сады и садоводческие учреждения семена, дички и саженцы деревьев, кустарников и лиан. Благодаря его заботам многие виды дальневосточных растений успешно прижились в садах и дендрариях Европы. Помимо растений Н.А. Пальчевский собирал также представителей местной фауны и в разное время посылал обширные материалы (главным образом по рыбам и змеям) в Зоологический музей Академии наук, корреспондентом которого состоял с 1907 г. В 1888 г. Н.А. Пальчевский получил задание исследовать причины появления так называемого “пьяного хлеба” и выявить видовой состав ржавчинных грибов, вызывающих порчу зерна пшеницы. В течение года он посетил многие земледельческие районы Приморья, собрал обширный материал по хлебным злакам и написал книгу, которая вышла в Петербурге в 1891 г. под названием “Болезни культурных злаков Южно-Уссурийского края”. В ней Н.А. Пальчевский анализирует земледельческую историю Приморского края, дает перечень южно-уссурийской флоры и паразитных видов грибов, которые, развиваясь на деревьях и кустарниках, затем повреждают хлебные злаки. В 1907 г. Н.А. Пальчевский уходит в отставку и переезжает с семьей во Владивосток, где с 1908 г. назначается начальником Сахалинской переселенческой экспедиции. Каждое лето он выезжает на Сахалин, где помимо основной работы продолжает собирать и отправлять в различные научные общества образцы разнообразной флоры и фауны острова. Частые разъезды и житейские невзгоды сильно подорвали здоровье Н.А. Пальчевского и в 1909 г. по пути во Владивосток он умер на пароходе от инфаркта. Именем Н.А. Пальчевского названа смородина, довольно обычная в Хабаровском крае, Амурской области, на Сахалине и в Приморье.
Колесников Борис Павлович родился в 1909 г. в Петербурге в семье военного фельдшера. В 1911 г. в связи с переводом отца по службе, семья переехала на Дальний Восток, где прошли детские и юношеские годы будущего ученого. По окончании средней школы в 1927 г. Борис Павлович поступил на лесное отделение Дальневосточного государственного университета. После реорганизации университета, учеба была продолжена в Дальневосточном лесотехническом институте, закончив который, Борис Павлович стал его аспирантом в 1932 г., а в 1934 он был приглашен на работу в Сектор почвоведения, геоботаники и флоры Дальневосточного филиала АН СССР. В связи с временным закрытием Дальневосточного филиала АН СССР Борис Павлович в 1939-1941 гг. работал на Северной базе АН СССР в Архангельске, затем возвратился на Дальний Восток. В годы Великой Отечественной войны он выполнял государственные задания по мобилизации ботанических ресурсов для нужд обороны. После восстановления во Владивостоке в 1943 г. Дальневосточной базы АН СССР Борис Павлович становится заведующим ее Почвенно-ботанического сектора, а в 1947 г. после открытия Дальневосточного филиала АН СССР возглавил Лабораторию лесоведения и лесоводства. Кандидатскую диссертацию по теме "Растительность восточных склонов Среднего Сихотэ-Алиня" он защитил в Ленинграде в 1939 г., а докторскую - "Кедровые леса Приморского края" - в 1951 г. в Институте леса АН СССР. Эта работа впоследствии была опубликована под названием "Кедровые леса Дальнего Востока" (1956) и удостоена премии АН СССР, получила международное признание и является основополагающей для географо-генетического направления в отечественной лесной типологии. С 1950 по 1955 гг. Б.П. Колесников выполнял руководящую работу в Дальневосточном филиале АН СССР в должности заместителя председателя Президиума филиала и исполнял обязанности председателя. В 1956 г. был переведен в Свердловск, где возглавил лабораторию лесоведения Института биологии Уральского научного центра АН СССР. Здесь он создал дендрофизиологическую и лесоболотоведческую группы, способствовал выделению самостоятельной лаборатории лесного почвоведения. При этом он продолжал заниматься обработкой и публикацией своих дальневосточных материалов. В 1963 г. он был назначен ректором Уральского государственного университета и занимал эту должность до 1967 г. В университете он создал кафедру геоботаники, впоследствии реорганизованная в кафедру биогеоценологии. Под его руководством проводились обширные исследования лесов Урала и Зауралья, в которых он сам всегда принимал непосредственное участие. В 60-е гг. Борис Павлович развернул работу в новом для себя направлении - в области охраны природы, организовал Комиссию по охране природы при Уральском научном центре и в течение 20 лет руководил ею, возглавил работу по выявлению памятников природы и ботанических объектов на Урале, требующих охраны. Как заместитель председателя Уральского отделения Всероссийского общества охраны природы организовал продолжающееся издание "Охрана природы на Урале". Борис Павлович представлял отечественную ботаническую науку на Международных лесных форумах, принимал участие в работе съездов Всесоюзного ботанического общества. В 1970 г. Борис Павлович был избран член-корреспондентом АН СССР. Число научных публикаций ученого превышает 250, они широко известны в России и за рубежом. За плодотворную научную деятельность он был награжден орденом Октябрьской Революции, двумя орденами "Знак Почета", ему присвоено звание "Заслуженный деятель науки РСФСР".
Куренцов Алексей Иванович (1896-1975) - выдающийся биолог, энтомолог и биогеограф, незаурядный исследователь природы Дальнего Востока, талантливый натуралист, неутомимый путешественник, замечательный писатель и популяризатор научных знаний, организатор научных исследований, с именем которого связаны многие этапы развития биологии на Дальнем Востоке. В начале работы на Дальнем Востоке занимался жуками, преимущественно короедами. По этой группе им написано 30 статей и монография "Короеды Дальнего Востока СССР" (1941). А.И. Куренцов родился 3 марта 1896 г. в семье земского фельдшера в с. Алексеевском Кромского уезда бывшей Орловской губернии. Начальное и среднее образование получил в г. Кромы, здесь же начал свои первые натуралистические экскурсии, этому краю посвятил свои ранние научные работы. Увлеченный книгами Н.М. Пржевальского и В.К. Арсеньева, с детства мечтал попасть на Дальний Восток. Будучи школьным учителем, еще до поступления в университет сумел побывать в Приморском крае в нескольких экспедициях (1920-1923, 1928, 1931). Окончив Ленинградский университет, в 1932 г. переезжает на Дальний Восток окончательно, и с этого времени вся его дальнейшая жизнь и судьба связана с развитием дальневосточной науки. В 1933-1943 гг. он работает заведующим Зоологическим кабинетом Горно-Таежной станции АН СССР, где в те годы была сосредоточена дальневосточная биологическая наука, затем - заведующим Зоологическим отделом Дальневосточного филиала АН СССР (сначала в Уссурийске, потом во Владивостоке), в 1962-1968 гг. - заведующим Лабораторией энтомологии Биолого-почвенного института ДВФ АН СССР (Владивосток), с 1968 г. и до конца жизни - старшим научным сотрудником этой лаборатории. Начав свои исследования в 1933-1934 гг. на территории Горно-Таежной станции и Уссурийского заповедника, А.И. Куренцов в 1935 г. исследовал восточные склоны Сихотэ-Алиня, бассейны правых притоков Уссури - Хора, БольшойУссурки, Бикина. В 1936 г. и в последующие годы работал в Приморском и Хабаровском краях, занимаясь изучением насекомых-вредителей лесных насаждений. В послевоенные годы проводил работы в Приамурье (от Забайкалья, Яблонового хребта до низовьев Амура), дважды посещал Сахалин и Курилы. В1958-1960 гг. участвовал в Камчатской и Чукотской экспедициях, в 1961-1965 гг. - в пяти экспедициях в северных районах Хабаровского края и южной части Колымского нагорья. Проникая в наиболее труднодоступные и отдаленные районы, забираясь в глухие таежные уголки, особенно во время первых путешествий, он нередко испытавал множество трудностей и лишений и подчас собирал коллекции и новые научные материалы рискуя жизнью. В общей сложности почти 50 лет он отдал изучению природы этого интересного и совершенно неизученного региона. За этот период им совершено более 30 экспедиций и охвачена маршрутами огромная территория: Приморье, Приамурье, Сахалин, Курилы, Камчатка, Магадан, Чукотский край, Корякский автономный округ, Восточное Забайкалье, Якутия.
Уже в результате первых экспедиций ученым было накоплено много интересных фактов и уникальных материалов, которые послужили основой для обобщений и написания многочисленных работ по разным группам насекомых. Большое внимание на этом этапе уделялось жукам, особенно короедам. С самого начала творческого пути работы А.И. Куренцова по насекомым отличались разносторонним подходом, его интересовали систематика, фаунистика, фенология, особенности экологии и распространения, процессы видообразования. В 1936 г. по совокупности работ ему была присуждена степень кандидата биологических наук. В 1941 г. он опубликовал монографию “Короеды Дальнего Востока” и защитил докторскую диссертацию на эту тему. В его работах впервые даны сведения о фауне, систематике, распространению, экологии и хозяйственному значению 125 видов короедов, описано новых для науки 18 видов и 2 рода. Для каждого вида даны подробная морфологическая характеристика и все сведения по биологии, экологии, географическому распространению и лесохозяйственному значению. Изучалась роль короедов в сукцессиях лесных ценозов, их популяции, экологические формы и зоогеографические элементы. Куренцовым А.И. впервые сделан зоогеографический анализ семейства, рассмотрены его происхождение и история развития, выявлены связи с фауной Юго-Восточной Азии и Северной Америки. Исследования по жукам продолжались и в военные годы при изучении насекомых - вредителей сельского и лесного хозяйства. В дальнейшем он уделяет внимание другим группам насекомых, но почти до конца его жизни в списке научных публикаций появлялись работы, посвященные жукам. Научное наследие А.И. Куренцова составляют 230 работ, в том числе 10 монографий, принесших ему мировую известность: “Бабочки - Macrolepidoptera - вредители деревьев и кустарников Уссурийского края” (1939), “Проблема освоения горных лесных районов Приморья и вредная энтомофауна” (1941), “Короеды Дальнего Востока” (1941), “Определитель дневных бабочек юга Дальнего Востока” (1949), “Вредные насекомые хвойных пород Приморского края и меры борьбы с ними” (1950), “Энтомофауна горных областей Дальнего Востока” (1965), “Зоогеография Приамурья” (1965), “Булавоусые чешуекрылые Дальнего Востока СССР” (1970), “Зоогеография Дальнего Востока на примере распространения чешуекрылых - Rhopalocera” (1974). Им найдено более 100 новых видов насекомых, многие из которых им же и описаны. Он является первооткрывателем таких древнейших представителей фауны, как реликтовый лесной таракан (Cryptocercus relictus), кузнечик атлантикус (Anatlanticus uvarovi), кузнечик Куренцова (Hypsopedes kurentzovi), безлегочный тритон (Onychodactylus ischeri). Следует отметить необычайную широту научных интересов А.И. Куренцова. Это был натуралист широкого плана, тонкий наблюдатель, воспринимающий и оценивающий природу в целом, умеющий разобраться в сложных биоценотических взаимосвязях растительного и животного мира, увидеть древние черты сохранившихся до настоящего времени реликтовых животных и растений. Большое место в его творческом наследии занимают теоретические работы в области зоогеографии: “О зоогеографических округах Приморского края” (1947), “К зоогеографии острова Сахалина” (1948), “О зоогеографическом районировании Приамурья” (1949), “Западная граница маньчжурской фауны на Амуре” (1950), “Что такое маньчжурская фауна” (1952), “О зоогеографических взаимоотношениях в Нижнем Приамурье” (1955), “ Историческая зоогеография и видообразование”(1957), “К зоогеографическому районированию Приамурья” (1958), “О зоогеографическом районировании Дальнего Востока” (1959), “Вопросы зоогеографии южных частей Дальнего Востока” (1959), “К зоогеографической характеристике бассейна р. Амгуни” (1960), “Проблемы зоогеографии Дальнего Востока” (1960), “Проблема Берингии в зоогеографии” (1962), “О происхождении фауны Камчатки” (1962), “Зоогеография Камчатки” (1962), “К зоогеографической характеристике верховьев Буреи и долины р. Амгуни” (1964), “Линия Арсеньева в биогеографии Сихотэ-Алиня” (1965), “Зоогеография Приамурья” (1965), “О берингийских связях энтомофауны Северо-Восточной Сибири и Северо-Западной Америки” (1968), “Вопросы зоогеографии Курильских островов” (1970), “Зоогеография Дальнего Востока на примере распространения и экологии чешуекрылых - Rhopalocera (1974). Энциклопедические знания А.И. Куренцова позволили привлечь для решения вопросов происхождения и родства фаун, вопросов районирования огромный фактический материал по разным группам животных (зверям, птицам, амфибиям, разным группам насекомых, прежде всего жуков и бабочек). Особенно широко используются эти данные в монографии “Зоогеография Приамурья. Наряду с теоретическими вопросами А.И. Куренцов постоянно уделял большое внимание защите растений и лесной энтомологии. Вредителям сельского хозяйства и леса он посвятил 45 работ, в том числе несколько брошюр с практическими рекомендациями. Многие из них успешно использовались в практике сельского и лесного хозяйства. За работы по лесной энтомологии он получил Государственную премию (1952). В течение всей своей жизни А.И. Куренцов отдавал много сил охране уникальной дальневосточной природы и сохранению ее богатств. Он был обеспокоен постоянными весенними пожарами, интересовался жизнью заповедников, призывал к созданию заповедника на озере Ханка. Будучи прекрасным популяризатором научных знаний, он написал несколько увлекательнейших книг о своих путешествиях: “В горах Тачин-Гуана” (1951), “Животный мир Приамурья и Приморья” (1959), “В убежищах уссурийских реликтов” (1961), “Мои путешествия” (1973).В них он описывает свои экспедиции, рассказывает о природе, интересных реликтовых животных и растениях. Несмотря на свою занятость, он часто публиковал статьи в газетах и журналах, выступал по радио и телевидению, перед любителями природы, юннатами, в заповедниках, на полевых работах. Он много лет возглавлял Приморский филиал Всесоюзного Географического общества (ныне ОИАК), организовал Дальневосточное отделение Всесоюзного энтомологического общества и был бессменным его председателем. А.И. Куренцов пользовался широким уважением в России, и за рубежом. Он был избран почетным членом Всероссийского энтомологического общества, Географического общества СССР, Всероссийского общества охраны природы, Французского биогеографического общества, был награжден орденами Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, орденом “Знак почета”, в 1960 г. ему было присвоено звание Заслуженного деятеля науки РСФСР. Все, кто его знал, относились к нему с глубоким уважением, он был примером беззаветного служения науке.
Андреев Леонид Антонович
Капланов Лев Георгиевич(1910-1943). Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы в нашей стране и от изучения жизни животного мира. Выросший в очень интеллигентной семье, Лев Георгиевич серьезно увлекся зоологией еще в школьные годы. Большую роль в становлении его научных интересов сыграл Кружок юных биологов при Московском зоопарке. О высшем образовании Лев Георгиевич не думал и не стремился к официальной институтской учебе. Он учился сам по себе. Его университетом стала сибирская тайга, долина реки Демьянки, где был устроен специальный биопункт Уральской зональной станции Института промысловой охоты. Здесь, в Западной Сибири, он проявил себя не только разносторонним, вполне квалифицированным сотрудником, но и неутомимым полевым исследователем. Уже с первых работ четко определилась его профессиональная специализация: изучение в природе экологии и поведения копытных. В долине реки Демьянки Л. Г. Капланов ведет наблюдение за жизнью лося. Кормовая база, поведение, распространение популяции — вот основные вопросы, которым молодой исследователь придает особое значение. В эти же годы Л. Г. Капланов вырабатывает методику круглогодичных полевых наблюдений в тайге. Жизнь и работа ученого–одиночки не удовлетворяла Льва Георгиевича, и он охотно принимает предложение директора Сихотэ–Алинского заповедника К. Г. Абрамова перебраться на Дальний Восток.
В 1936 г. Л. Г. Капланов приезжает в Приморье и сразу же включается в работу в качестве научного сотрудника–зоолога заповедника. Верный своему правилу, выработанному еще в Сибири, Капланов старается быть в той среде, где обитают объекты его исследований. Он продолжает заниматься наблюдением и изучением лося. Зоолог со всеми навыками таежного охотника – это была большая редкость, - в условиях труднопроходимой горной тайги Лев Георгиевич за короткий срок прошел около 3 тыс. км специальных маршрутов за лосями. Одновременно с этим он ведет наблюдение и за изюбрем. Результатом стала работа об изюбре, основанная на большом фактическом материале. В это же время (1936—1939 гг.) Л. Г. Капланов подготовил и опубликовал небольшую статью о дикуше, или черном рябчике, — одной из наименее изученных наших лесных куриных птиц. До появления этой работы Л. Г. Капланова данные о распространении дикуши в Сихотэ–Алине были на редкость скудными. В своих бесконечных хождениях по тайге, наблюдая ее многочисленных обитателей, Л. Г. Капланов, как настоящий исследователь, не мог не заинтересоваться редкими представителями животного мира Дальнего Востока, и в первую очередь тигром. Изучению этой крупной кошки Л. Г. Капланов посвятил много времени и тяжелого, полного лишений труда. Зиму 1939—1940 гг. Лев Георгиевич посвятил учетам и изучению экологии тигра на западных склонах Сихотэ–Алинского хребта, а следующей зимой он продолжил эту работу уже на восточной, приморской стороне. Л. Г. Капланов вместе с наблюдателем заповедника Ф. Козиным прошли по следам тигра в эту зиму на лыжах 1232 км. Работа Льва Георгиевича Капланова о тигре представляет научный и практический интерес. Во всем крае тогда было не более 20—30 особей тигров, из которых 10—12 обитали в области среднего Сихотэ–Алиня на площади около 3 тыс. кв. км. В верховьях рек Кемы и Колумбе Л. Г. Капланов организовал стационарный биопункт. Здесь велись работы по экологии лося. Было выяснено его распространение в заповеднике в зависимости от сезона и других экологических условий. В результате Л. Г. Капланов написал работу «Биология дальневосточного лося». Но основное внимание уделялось им все–таки тигру, эта тема захватила его целиком. В сентябре 1941 г. Управление по заповедникам направило Л. Г. Капланова для работы в Судзухинский, ныне Лазовский, заповедник. С увлечением взялся Лев Георгиевич за наблюдения в условиях маньчжурской тайги. Здесь, на юге Приморья, он выполнял две работы: административную — был директором, и научную. Объектом его исследований на этот раз стал горал. Хозяйственные заботы оставляли немного времени на научную работу, но тем не менее он проводил научные исследования. Активно взялся Л. Г. Капланов за борьбу с браконьерством. В одном из столкновений Лев Георгиевич Капланов погиб. Случилось это в мае 1943 г. Несмотря на то что Л. Г. Капланов опубликовал немного работ, сделанное им настолько ценно, что имя его вошло в историю изучения Уссурийского края наравне с именами таких известных исследователей, как К.Г. Абрамов, В.К. Арсеньев, А.И. Черский, М.И. Янковский, Н.М. Пржевальский. После гибели Л. Г. Капланова друзья подготовлены к печати его труды. Московское общество испытателей природы издало книгу «Тигр, изюбрь, лось». Эта книга вышла в свет в 1947 г. До сих пор она является одним из самых лучших и точных исследований уссурийского лося , изюбра и тигра. В библиотеке Сихотэ–Алинского заповедника хранятся отчеты Л. Г. Капланова и его работы «Изюбрь среднего Сихотэ–Алиня», «Биология дальневосточного лося». Имя Льва Георгиевича Капланова присвоено Лазовскому заповеднику.
Белопольский Лев Осипович
Бромлей Гордей Федорович (1906-1982) - доктор биологических наук, профессор, ведущий зоолог Дальнего Востока. Родился в Москве. Первые шаги в науку сделал в юннатском кружке при Московском зоопарке, давшем стране плеяду известных специалистов-биологов. Трудовую деятельность начал в 1925 г. препаратором-таксидермистом в Московском университете, одновременно в качестве вольнослушателя посещал биофак, затем был зачислен студентом. Впервые побывал на Дальнем Востоке студентом в 1928 г. в составе зоологической экспедиции по изучению китов и ластоногих. Во Владивостоке он встретился с В.К. Арсеньевым - энтузиастом изучения Дальнего Востока, натуралистом-путешественником. В 1930 г. Гордей Федорович все лето работал в составе экспедиции по изучению ихтиофауны бассейна реки Амур. После окончания МГУ работал научным сотрудником Всесоюзного института рыбного хозяйства и океанографии. В 1935 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1937 г. перешел на работу в Центральную лабораторию Главпушнины. На Дальний Восток переехал в 1940 году. Заведовал научной частью в Сихотэ-Алинском, затем в той же должности в Лазовском заповеднике, четыре года был директором Сихотэ-Алинского заповедника. И всё это время вел интенсивные полевые зоологические исследования, накапливал фактический материал. В Дальневосточный филиал АН СССР Г. Ф. Бромлей перешел в 1956 г., работал директором Уссурийского заповедника, старшим научным сотрудником, заведующим зоологическим отделом Дальневосточного филиала АН СССР. В 1968 г. ему была присвоена ученая степень доктора биологических наук, а в 1972 г. звание профессора. Заслуженный ветеран ДВО РАН, заведующий отделом зоологии, заведующий лабораторией зоологии позвоночных животных Биолого-почвенного института ДВО РАН, доктор биологических наук, профессор Г.Ф. Бромлей являлся крупнейшим териологом Дальнего Востока. Эколого-фаунистические исследования лаборатории позвоночных животных под его руководством охватили всю территорию Дальнего Востока. На основании изучения млекопитающих на большей части указанного региона, в том числе многолетних стационарных исследований в Сихотэ-Алинском, Лазовском и Уссурийском заповедниках, он опубликовал более 70 работ по экологии соболя, колонка, волка, харзы и др. Особый научных интерес представляют его монографии по биологии горала, пятнистого оленя, уссурийского кабана, написанные на обширном материале и высоком научном уровне. Его книга “Медведи юга Дальнего Востока СССР” переиздана в Японии. Научные статьи и монографии Г. Ф. Бромлей всегда иллюстрировал собственными оригинальными рисунками. Гордей Федорович сыграл большую роль в развитии зоологических исследований на Дальнем Востоке. Через него прошло множество сборников и монографий, рецензентом которых он был. Часто он выступал официальным оппонентом на защитах диссертаций, последние годы был председателем специализированного совета по защитам докторских и кандидатских диссертаций по специальности “Зоология”. Гордей Федорович был крупным специалистом, ведущим зоологом на Дальнем Востоке, советами и консультациями которого пользовались практически все, занимающиеся изучением дальневосточных позвоночных животных. Представитель советской зоологической науки, созданной профессорами Б.М. Житковым, П.А. Мантейфелем, их ученик Гордей Федорович был превосходным полевиком и до тонкостей знал животный мир нашего региона. Его работы, основанные исключительно на оригинальных материалах, не потеряли научной значимости, пользуются известностью в нашей стране и за рубежом. Результаты научных исследований Г.Ф. Бромлея и его многочисленных учеников (под его руководством защищено 9 кандидатских диссертаций) положены в основу разработок мероприятий, направленных на повышение продуктивности, охрану и рациональное использование биологических ресурсов Дальнего Востока России. За огромный вклад в дело защиты природы Дальнего Востока Бромлей Г.Ф. был награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалью “За доблестный труд”.
Вендланд Оскар Вильгельмович
Остров Петрова
С западной стороны, обращенной к берегу, остров Петрова довольно пологий. Зато его восточная сторона практически неприступна из-за высоких скал, достигающих нескольких десятков метров в высоту, на которых гнездятся большие чёрные бакланы. Две отдельно стоящие скалы у восточного побережья из-за своей формы в народе зовутся Дед и Баба. Девственная растительность острова не имеет аналогов на континенте. Обилие тиса на острове ученые объясняют деятельностью птиц и человека, причем последний, осваивая остров в VIII-XII вв. н.э., оставил после себя вал в северной части. На острове обнаружены более ста западин, несколько древних колодцев. Археологами установлены 3 периода древних культур на острове: неолитическая 7-4 тыс. лет н.э.; бронзового века – это на о-ве VII-V вв. до н.э. и совпадает с Янковской культурой на берегах залива Петра Великого Японского моря, датируемой IX-V вв до н. э. и кроуновский период, датированный здесь I в до н.э. – I в н.э. Учеными-археологами были найдены остатки литейной мастерской и множество других артефактов разного периода: пряслица, грузила, остатки керамической посуды и т.д. Район Лазовского заповедника, в состав которого входит остров Петрова, был взят под охрану государством с целью сохранения уникальной приморской флоры и фауны, особенно разнообразно представленной здесь. Многие виды растений пережили ледниковый период, и имеют ярко выраженные лекарственные свойства. Среди них корень жизни женьшень, элеутерокок, лимонник, аралия. Встречается здесь и уникальное дерево тис, очень ценившееся китайцами, египтянами и другими народами за свои удивительные свойства. Тис относится к числу ядовитых растений. Кроны тисов в роще на острове настолько переплелись, что закрывают солнечный свет, поэтому здесь царит полумрак. Между тисами можно увидеть и других представителей флоры. Вот два бархата амурского в поисках света приняли форму лианы и, обвивая стволы тисов, выбросили свои кроны навстречу солнцу. А вот липы, по стволам которых словно слёзы стекают причудливые капы (наросты), Кроме знаменитых тисов, на острове растут многие эндемические виды региона: кедр (корейская сосна), дикий виноград и орхидеи; растет на острове и маньчжурский орех, древесина которого напоминает шелк. Весь растительный мир острова – сплошная тайна. На этом кусочке земли площадью 36,6 га представлены около 400 видов растений - треть всех видов, присутствующих в Лазовском заповеднике, площадь которого 121 тыс. га. Это удивительно еще и потому, что на соседнем острове Бельцова, расположенном всего в 450 м от Петрова, ученые насчитали только 66 видов растений. Помимо редчайшего тиса есть на острове еще один реликт – огромная лиана актинидия острая, в простонародье – кишмиш. Лианы актинидии и винограда амурского здесь повсюду. Они оплетают деревья, и словно огромные шатры укрывают остров от лучей палящего солнца.
Остров Бельцова
Хребет Заповедный
Река Киевка
В просторечии тис в позапрошлом и еще в начале ХХ века называли красным деревом. В XVII – XVIII веках тис был самым обычным деревом уссурийской тайги. Нередко встречается тис крупных размеров, из которого гольды выделывают доски до 60 см шириной; единично тис растет на Бикине – до 45 см; на хребте Сихотэ-Алинь – до 1,5 м; местные жители очень уважают это дерево, хотя не имеют от него никакой пользы; на северном Сихотэ-Алине тис достигает нередко огромных размеров; по словам туземцев, тис в горах попадается крупными строевыми деревьями. Такие сведения о тисе собрал в середине XIX века А.Ф. Будищев. В уссурийской тайге встречаются экземпляры, которым не менее 300 лет. Тисовые семена, опавшие с дерева или унесенные птицами, при благоприятных условиях всходят на второй или третий год. Растет тис очень медленно. К тридцати годам дерево достигает в высоту 1-1,5 м.Тис, возраст которого определили примерно в тысячу лет, был высотой девятнадцать метров, диаметр ствола – чуть больше одного метра. Тис занесен в Красную книгу, но его продолжают уничтожать из-за красивой, прочной древесины.
См.: Дерево-негниючка // Суворов Е. Заповедное Приморье. – Владивосток, 2003. – С. 89-93.
В бассейне ключей Навчуева и Кривого на небольшом участке, находящемся на расстоянии около 1 км от берега, в леспедецево-лещиновых лесах из дуба монгольского и березы даурской встречается реликтовый дуб зубчатый. Иногда его участие в древостое достигает 30-40%. В подлеске преобладают лещина разнолистная, местами образующие густые, сомкнутые куртины. В травяном покрове обычны осоки уссурийская и низенькая, неомолиния маньчжурская, хлорант японский и полынь Гмелина. Возобновление проходит успешно как семенным, так и порослевым путем; к его составе представлены оба вида дуба. Интересно отметить, что встречаются гибридные, переходные формы между дубом монгольским и дубом зубчатым.
См.: [О дубе зубчатом] // Заповедники Дальнего Востока СССР. – М., 1985. – С. 235.
Восточноазиатский эндемик – пятнистый олень – один из самых красивых оленей отечественной фауны. В Азии его любовно называют оленем-цветком. Масса взрослого самца зимой достигает 140 кг, самок – редко превышает 100 кг. У пятнистых оленей легкое и изящное телосложение. Некрупная бледно-бурая голова обычно высоко поднята на тонкой, горделиво изогнутой шее. Голову самца украшают небольшие рога лировидной формы, поставленные отвесно и, как правило, насчитывающие четыре отростка на каждой ветви. Отличительные особенности рогов: отсутствие второго надглазничного (ледового) отростка; четвертые отростки концами направлены навстречу друг другу. По этим признакам рога пятнистого оленя легко отличить от рогов изюбра, населяющего те же местообитания. В летнюю пору мех оленей всех возрастов ярко-рыжий, усыпанный, словно лепестками, четко очерченными белыми пятнами. В Лазовском заповеднике пятнистые олени представлены уссурийским подвидом. Известность пятнистые олени снискали не столько своей красотой, сколько целебными свойствами молодых, еще неокостеневших рогов – пантов. Мягкие, переполненные кровью и как бы вздутые красноватые панты представляют ценное фармакологическое сырье. Почитатели тибетской медицины всегда платили огромные деньги за молодые рога пятнистого оленя.
См.: [Пятнистый олень] // Лазовский заповедник / В.И. Животченко [и др.]. – М., 1989. – C. 136-155.
Маковкин Л.И. Дикий пятнистый олень Лазовского заповедника и сопредельных территорий. - Владивосток: Русский остров, 1999. - 133 с.
Одно из самых редких диких копытных нашей страны – горал. По облику и размерам горал напоминает домашнего козла. Он имеет плотное сложение, широкую грудь, сильные ноги. Задние ноги немного длиннее передних, что объясняется адаптацией животного к скальному образу жизни. Длинный пышный хвост почти касается пяточного сустава. Масса горалов осенью достигает 40-48 кг. Самки по размерам уступают самцам. У самцов и самок голову украшают острые, слабоизогнутые черные рожки длиной 15-20 см. Пышный волосяной покров наравне с короткими ногами придает горалу вид грузного тяжеловатого животного. И действительно к длительному бегу он не способен, но удивительно проворен в скалах. Горалы населяют скалы морского побережья, а также выходы коренных пород среди широколистного леса в нижней и средней полосе гор, обычно до высоты 600 м над уровнем моря. Горалы постоянно населяют скалы сопок Туманная и Горал. В наиболее глухих участках заповедника известны еще 5-6 постоянно населенных этими животными местообитаний и довольно много скалистых мест, в которых изредка наблюдаются отдельные особи. Это прежде всего горы Нагеевская, Черная, Имбиша (Кишиневка) и северные отроги горы Центральной. Отсюда одиночные звери заходят на скалы по берегам рек Охотничья, Каменная, Перекатная, ключей Прямушка и Чертов. Следы постоянного пребывания горалов отмечены в верховьях ключей Сухой и Каменный, на водоразделе рек Беневка и Перекатная.
См.: [О горалах] // Лазовский заповедник / В.И. Животченко [и др.]. – М., 1989. – С. 155-159.
Амурский горал: сб. науч. трудов. - М.: ЦНИЛ охотн. хоз-ва и заповедников, 1992. - 166 с.
Мысленков А.И. Экология и поведение амурского горала / А.И. Мысленков, И.В. Волошина. - М.: Наука, 1989. - 128 с.
Белогрудый, или гималайский, медведь
При встрече с белогрудым уссурийским медведем бросается в глаза белое пятно на груди, своим очертанием напоминающее контур летящей птицы. Он мельче, стройнее бурого медведя, ноги тоньше и длиннее, а туловище не столь массивно. Средняя масса всего 80-120 кг, длина тела до 190 см. Уши большие, округлые, а морда вытянутая, остроносая. Белогрудый медведь, в отличие от бурого, который лазит по деревьям только до 2 лет, прекрасный древолаз в любом возрасте. На деревьях он проводит чуть ли не половину жизни. С таким образом жизни связаны и некоторые особенности его сложения. Передняя часть туловища у него мощнее задней. Сильные передние и крепкие когти – это тоже приспособление к лазанию. Из 3 видов обитающих в нашей стране медведей белогрудый медведь самый растительноядный. После выхода из берлоги и до появления зелени он разыскивает прошлогодние орехи и желуди, переворачивая камни и валежник, роясь в муравейниках и полусгнивших пнях, добывая личинки насекомых, не брезгует и другой мелкой живностью, а затем переходит на разнообразную зелень вплоть до появления плодов и ягод. С конца июня медведя чаще можно застать на дереве, чем на земле; до середины сентября основным кормом для него становятся плоды черемухи. В сентябре к плодам черемухи добавляются желуди, а затем кедровые орехи – это его основные корма вплоть до залегания в берлогу. Кедровые шишки белогрудый медведь обычно сначала сбрасывает вниз, а затем спускается и шелушит орехи. При плохом урожае этим иногда пользуются бурые медведи. Дождавшись, когда шишек наберется побольше, они затем прогоняют своего мелкого собрата. Живут «родственники» недружно. Бурый медведь – шатун, обнаружив доступную берлогу белогрудого, прогрызает в ней отверстие и съедает его. В годы, неурожайные на желуди и кедровые орехи, бурые медведи могут основательно снижать численность белогрудого на участках, где не хватает удобных дуплистых деревьев. Не прочь закусить белогрудым медведем и тигр. Для молодых медведей представляют опасность волки и рысь.
См.: [О белогрудом медведе] // Лазовский заповедник / В.И. Животченко [и др.]. – М., 1989. – С. 111-119.
Харза
«Как характерный лесной вид, они хорошо приспособились к среде обитания. Так, неоднократно я видел, как мандаринка лавирует во время полета не только при всех поворотах лесной речки, но и свободно пронизывает на лету чащу крон деревьев, всегда ориентируясь при этом на редины и поляны. С воды она поднимается почти вертикально, что опять-таки связано с лесным образом жизни.
Как известно, мандаринка гнездится в дуплах, и сейчас птицы, отыскивая места для гнезд часто садились на высокие дуплистые деревья и там же нередко спаривались.
Повадки мандаринки сильно отличают ее от всех других уток нашей фауны. Только в Северной Америке встречается сородич мандаринки, который также гнездится в дуплах деревьев. Большой географический разрыв между ареалами этих близких видов и сходный образ жизни указывают на их происхождение от одного общего предка, который, вероятно, жил в эпоху, когда Восточная Азия и Северная Америка представляли единый материк, населенный субтропической фауной. В дальнейшем под влиянием происшедших изменений в распределении суши и морей в северных частях Тихого океана фауна распалась на американскую и восточноазиатскую. В настоящее время состав фаун этих областей во многом изменился, но отдельные представители – реликты – прежней, более древней, фауны еще сохранились. К ним надо отнести нашу мандаринку».
Цитата: Куренцов А.И. Мои путешествия. – Владивосток, 1973. – С. 65-66.
Чешуйчатый крохаль
Эдельвейс
См.: Спустимся к … эдельвейсу // Суворов Е. Заповедное Приморье. – Владивосток, 2003. – С. 70-71.
